Зачем подростки делают порезы на руках. Почему подросток царапает себе руки

«Мне 14 лет. Когда скандалы в школе становятся невыносимыми, я беру перочинный нож и стараюсь сделать себе как можно больнее. Когда под рукой нет ножа, я вонзаю в кожу шариковую ручку или царапаю себя до крови. Не знаю почему, но, когда я так делаю, мне становится легче. Как будто я вытаскиваю из тела занозу. Со мной все в порядке?» Приходят и такие тревожные письма от подростков.

Есть письма и от родителей: «Моей дочери 15 лет. Недавно я заметила у нее на руке следы от ожогов. Поговорить об этом не удается, она любое мое слово воспринимает в штыки и отказывается встретиться с психологом. Я чувствую себя совершенно бессильной и не знаю, что теперь делать».

Следы лезвия на предплечье, ожоги от сигарет на теле, изрезанные ноги - почти 38% подростков хотя бы однажды пытались поранить свое тело. Осознание того, что собственный ребенок наносит себе повреждения, приводит родителей в ужас. Автоматическое, на уровне рефлекса, желание избавить его от боли сталкивается с непривычным препятствием - отсутствием врага и внешней угрозы. И остается вопрос: «Почему он это сделал?»

Контакт со своим телом

У взрослеющих детей примерно с 11–12 лет меняются желания, интересы, поведение - их внутренний мир становится другим. Особенно сложно подросткам приспособиться к изменениям своего тела. Вытягиваются руки и ноги, меняется походка, иными становятся пластика движений, голос. Тело вдруг начинает вести себя своевольно: эротические фантазии и предательски спонтанная эрекция у мальчиков; месячные, часто болезненные, у девочек, могут тоже начаться в любой момент - в школе, на тренировке.

«Тело словно становится чем-то отдельным, - говорит семейный психотерапевт Инна Хамитова. - Сделать себе больно - один из способов войти с ним в контакт. Поведение тинейджеров напоминает жест человека, которому снится страшный сон: он хочет его остановить, ущипнуть себя и проснуться».

Пугающий мир

В 37 лет Татьяна ясно помнит те годы, когда она резала себе бедра: «Я росла в семье, где было запрещено жаловаться - мои родители этого не понимали. Став подростком, я не могла подобрать слов, чтобы выразить все то, что мучило меня в тот момент, и я стала резать себя. Сейчас я понимаю, что это был способ не только обмануть взрослых, но и утешить себя: теперь-то я знаю, почему мне так плохо».

Подростки, повреждая свое тело, переживают... младенческое чувство собственного всемогущества

Многим современным подросткам, как и Татьяне когда-то, трудно выразить свои переживания - они знают себя недостаточно, и их пугает недоверие взрослых к их чувствам. Кроме того, многие просто не умеют открыто и честно говорить о себе. Не имея других средств снять душевное напряжение, подростки заставляют себя испытывать боль.

«Таким образом они борются с неизмеримо большим страданием, - говорит психотерапевт Елена Вроно, - ведь трудно доверять себе, если уверен в том, что тебя никто не понимает, а мир враждебен. И даже если это не так, поведением многих тинейджеров управляет именно такое представление о себе и мире». Тем не менее их действия, пугающие взрослых, не связаны с желанием расстаться с жизнью. Наоборот, они подтверждают желание жить - справиться со страданием и вернуть душевное равновесие.

Обезболивание болью

Парадокс момента в том, что подростки, повреждая свое тело, переживают... младенческое чувство собственного всемогущества. «Тело остается единственной реальностью, которая полностью принадлежит только им, - поясняет Инна Хамитова. - Повреждая его, они могут в любой момент остановиться. Управляя своим телом таким диким (с точки зрения взрослых) образом, они чувствуют, что управляют и своей жизнью. И это примиряет их с действительностью».

И все же их пугающее поведение говорит о желании жить - справиться со страданием и вернуть себе душевное равновесие

Физическая боль всегда приглушает душевную, которую у них не получается контролировать, ведь нельзя заставить полюбить того, кого любишь сам, нельзя изменить родителей… Она может указывать и на пережитое насилие (психическое, физическое или сексуальное).

«Демонстрируя раны, которые подросток нанес себе сам, - считает социолог Давид ле Бретон, - он бессознательно привлекает внимание к тем, что не видны. Жестокость, которую дети проявляют в отношении себя, позволяет им не проявлять ее в отношении других. Она действует на манер кровопускания в стародавние времена: снимает чрезмерное внутреннее напряжение».

Они причиняют себе боль, чтобы больше не испытывать боли. Многие подростки рассказывают о чувстве облегчения, которое наступает после нанесения себе ран. Об этом пишет и 20-летняя Галина: «После порезов наступали моменты абсолютного счастья. Все мрачные чувства словно вытекали из меня вместе с кровью. Я вытягивалась на кровати, и мне наконец становилось легче». Именно такое умиротворение влечет за собой риск попасть в зависимость: разрушать себя, чтобы чувствовать себя лучше. Оно основано на обезболивающем эффекте от действия эндорфинов - гормонов, которые вырабатываются в организме, чтобы заглушить боль.

Семейные рамки

«Я резал себя примерно с 14 до 17 лет, - вспоминает 27-летний Борис. - И остановился лишь когда, став студентом, уехал из дома. Сегодня благодаря психоанализу я пришел к выводу, что так переживал неприязнь моей матери. Она не хотела моего появления на свет и давала мне это понять каждый день. Для нее я был самым никчемным существом, которое никогда ничего не добьется. Я чувствовал за собой ужасную вину и регулярно наказывал себя за то, что недостоин ее любви».

«Ребенок, которому не хватало нежных прикосновений в первые годы жизни, взрослея, может продолжать это болезненно переживать, - поясняет Елена Вроно. - Тело, которое он никогда не воспринимал как источник приятных ощущений, остается отстраненным, внешним по отношению к его личности. Раня себя, он словно разрушает границу между внутренним и внешним».

Порезы и раны на видимых частях тела помогают детям привлечь внимание взрослых к себе

Родители могут усиливать страдания подростков. «Из самых лучших побуждений многие из них стараются не хвалить детей, словно те могут от этого испортиться, - рассказывает Инна Хамитова. - Но дети в любом возрасте нуждаются в поддержке и одобрении. Они верят тому, что мы им говорим. Если взрослые постоянно критикуют ребенка, ребенок привыкает к мысли, что он плохой (некрасивый, неповоротливый, трусливый) человек. Самоповреждения могут стать для чувствительного подростка еще и местью себе, наказанием за то, что он настолько плох».

Но, ненавидя себя, подростки не понимают, что на самом деле ненавидят мнение других о себе. Это подтверждает 16-летняя Анна: «Недавно я сильно поругалась со своей лучшей подругой. Она говорила мне ужасные вещи - что я никого не люблю и что меня никто никогда не полюбит. Дома мне стало так плохо, что я расцарапала себе все костяшки пальцев о штукатурку».

Подросток рассуждает примерно так: «Хотя бы по отношению к себе я буду поступать так, как я хочу». И всегда порезы и раны на видимых частях тела помогают детям привлечь внимание взрослых к себе. Это сигналы, от которых родители уже не могут отмахнуться, списав их на особенности переходного периода.

Граница риска

Важно понимать разницу между единичными проверками на прочность («могу ли я это вытерпеть?»), написанными кровью клятвами в дружбе и повторяющимися самоистязаниями. Первые связаны либо с узнаванием своего «нового» тела и экспериментами с ним, поиском новых ощущений, либо с ритуалами, существующими среди сверстников. Это преходящие признаки поиска себя. Постоянные попытки причинить себе боль - ясный сигнал для родителей, требующий обращения к специалистам. Но в каждом случае, когда подростки проявляют агрессию в отношении себя, необходимо понять, что они хотят сказать. И мы должны их выслушать.

Что делать?

Подростки ищут понимания и в то же время тщательно оберегают свой внутренний мир от назойливых вторжений. Они хотят поговорить - но не могут себя выразить. «И потому, - считают наши эксперты, - возможно, лучшим собеседником в этот момент станут не родители, которым трудно оставаться пассивными слушателями, а кто-то из родственников или знакомых, кто сможет побыть рядом, посочувствовать и не запаниковать».

Иногда, чтобы остановить ребенка, достаточно... хорошей взбучки от родителей. Таким парадоксальным способом они дают понять, что тот зашел слишком далеко, и выражают заботу. Но если подобное поведение становится привычкой или раны представляют угрозу для жизни, лучше не откладывая посоветоваться с психологом. Особенно важно сделать это в том случае, когда подросток замыкается в себе, начинает плохо учиться, ощущает постоянную сонливость, теряет аппетит - подобные симптомы могут оказаться признаком более серьезных психологических проблем.

Текст: Анастасия Петрова

Татьяна Салтанова, руководитель и психолог Благотворительного фонда " ", рассказала «Летидору» о том, почему подростки склонны наносить себе порезы, каким образом реагировать родителям на школьную неуспеваемость, как агрессивность помогает в социализации, и почему домашние обязанности ребенку только на пользу.

- В каких семьях подростки более устойчивы к неудачам?

Чаще всего это семьи, где есть безусловное принятие подростка, а также семьи, где очень низкий уровень тревоги. Ребенку нужно чувствовать уверенность в том, что несмотря ни на что, его любят и принимают. Принимают таким, какой он есть. Именно это формирует уверенность в себе и своих силах. В таких семьях ребенок получает достаточно свободы для саморазвития, но в это же время не чувствует себя позабытым и брошенным, поскольку контроль со стороны родителей существует.

Подростки часто меняют свои увлечения, и лучшая реакция родителей - относиться к таким переменам лояльно, без лишней тревоги. Не стоит и манипулировать ребенком по типу «Если ты меня любишь, то сделай то…», «Если ты хочешь, чтобы мы тебе разрешили, то сделай это…». Такое поведение часто встречается в семьях, где родители стараются максимально привязать ребенка к себе.

В итоге подросток перестает доверять родителям. Он не чувствует себя свободным в выборе, теряет ощущение, что он самостоятельно выстраивает свою жизнь. Жизнь становится менее интересной для подростка, поскольку он знает, что решения в этой жизни принимает не он, а значит и вкладываться в нее нет смысла.

- Получается, что ребенка почти не нужно контролировать?

Для подросткового возраста характерны такие особенности, как максимализм и излишняя самоувернность, а также стремление обладать теми же правами, что и взрослые. Часто иллюзорное ошущение своей «взрослости» может слишком далеко завести подростка. Родителям важно понимать, что контроль важен, но чрезмерные запреты и привязывание к себе могут задержать развитие подростка или даже зафиксировать его на нереализованных в свое время возможностях, которые он может пронести через всю жизнь. Лучше всего, когда родительский контроль будет минимальным на увлечения и общение подростка со сверстниками, таким образом личностное становление будет более полноценным.

А что делать, если подростки часто закрываются от родителей и не говорят о тех неудачах, которые у них происходят?

В первую очередь, я бы посоветовала родителям проследить за своей реакцией на неудачи подростка. Подросток очень чувствителен к оценкам окружающих, и если он видит, что родители очень расстроились, то может глубоко переживать неудачу. Родителям желательно пересмотреть свое отношение и реакцию на возникшие сложности с ребенком. Лучше всего не созывать семейный совет со всеми родственниками, бабушками, тетями и дядями и устраивать строгий допрос «Скажи, что с тобой случилось?», «Почему молчишь?» и т.д. Намного лучше в спокойной и неформальной обстановке, и даже в шутливой форме поинтересоваться «Что нового?», «Что тебе сейчас интересно?». Так, с помощью самых простых вопросов без давления можно добиться доверия, и в дальнейшем уже вместе разобраться со страхами и тревогами, которые гнетут подростка.

Конечно, порой своими силами уже справится не получается. Но, к сожалению, в России многие семьи с недоверием относятся к психологической поддержке, и поэтому прибегают к помощи лишь в крайних случаях, когда подросток становится уже неконтролируемым. Часто бывает, что инициаторами выступают педагоги или социальные работники, а также школьные психологи, хотя, прежде всего, задуматься о профессиональной помощи должны были бы родители.

- Как родители могут помочь ребенку, если у него низкая успеваемость?

Существует много причин, по которым у подростка могла появиться неуспеваемость. Возможен конфликт с учителем или сверстниками, это достаточно часто мешает сконцентрироваться на занятиях. Также возможна связь себя со своими оценками. Есть такое выражение «плохая» и «хорошая» оценка. Если подросток оценивает себя с «плохой» стороны, то и сам настраивает себя на «плохой» результат, отсюда и идет удар по самооценке.

В такой ситуации необходимо объяснить подростку, что оценки ни в коем случае не проявляет его личностные качества. Так будет проще уйти от негативных эмоций, ведь от отметки в школе не становишься «плохим» или «глупым». Если у родителей хорошие отношения с учителями, то без ведома ребенка можно поговорить с ними о том, что конкретно не удается. А уже в спокойной и домашней обстановке без разбирательств и наказаний за проступки, можно попробовать разобраться со сложностями в учебе.

- Часто трудные подростки оставляют шрамы на своих руках, в чем причина такого поведения?

Это проявляение аутоагрессии, активности, направленной на причинение себе физического и психологического вреда. Она действительно часто встречается в подростковом возрасте в виде ненесения себе мелких порезов и царапин.

- Есть ли связь между аутоагрессией и конкуренцией в среде подростков?

Аутоагрессия у подростка часто связана с привлечением к себе внимания. Могут наноситься царапины или порезы на видные части тела, например, руки, ноги, шею. Подросток часто ждет, что близкие или друзья заметят повреждения и будут более трепетно и внимательно относиться к нему, начнут расспрашивать, ухаживать, жалеть. Возможно также нанесение себе повреждений в следствие эксперимента со своим новым, постоянно меняющимся телом, а также желание стать хозяином своей собственной жизни.

Если в среде сверстников многие практикуют такой вид привлечения к себе внимания, то это может стать одним из способов приспособления к группе. Если подростка не принимают в среде сверсников, то боль и обида могут вызвать аутоагрессию. В такой ситуации лучше обратиться к психологу-консультанту, поскольку такой вид реакции на проблему или болезненное переживание является деструктивным способом решения жизненных сложностей. В дальнейшем, не разобравшись с таким видом реакции на проблему, подросток может нанести себе серьезные повреждения.

- А какая связь между агрессивностью подростка и его успешностью среди сверстников?

Связь прямая. Подростковый возраст сам по себе характеризуется повышением уровня агрессивности. Плюс ко всему это еще и возраст социализации, когда общение со сверстниками становится очень значимым. Для того, чтобы стать лидером в компании, подростку приходится учиться защищаться и нападать – это нормально для процесса социализации. В дальнейшей жизни эти навыки помогают уже взрослому человеку отстаивать свои взгляды и решения. Когда агрессивность в рамках нормы и не граничит с жестокостью, она помогает подростку приобрести личностную целостность и самостоятельность в принятии решений.

Что делать, если ребенок не может добиться успешности, и у него вырабатывается привычка опускать руки при первой же неудаче?

Страх показаться перед сверстниками «неудачником», неверие в собственные силы - все эти чувства могут расти и распространяться не только на оценки в школе. Родителям стоит проконтролировать свое поведение с подростком. Возможно, страх неудачи образовался еще в детстве, когда ребенка наказывали слишком строго за ту или иную оплошность. Чтобы помочь подростку справиться со своими страхами и апатией, необходимо дать ему понять, что даже грубую ошибку можно исправить, уйти от «катастрофизации» к адекватному восприятию мира.

Если существует такая возможность, то смена привычной обстановки может помочь подростку по другому взглянуть на вещи. Путешествие или адекватное изменение привычного распорядка дня, появление новых обязанностей по дому - это помогает. Желательно, что бы часть домашних обязанностей подростку была знакома, поскольку когда родители все делают за своего ребенка, у него будет складываться ощущение собственной беспомощности и зависимости от родителей, что будет способствовать росту тревоги при неудаче.

- Как в таком случае помочь подростку справиться с напряжением при сдаче экзаменов?

Реакции на нагрузку и ответсвенность во время экзаменов у каждого подростка будет разная в зависимости от характера и личностных особенностей. Поскольку для подросткового возраста характерны частая смена интересов и деятельности, будет возникать сложность с самоопределением. Сегодня он захочет быть математиком, завтра займется творчеством, а послезавтра решит быть химиком или фармацевтом - желания неустойчивы и противоречивы.

Поэтому, в первую очередь, перед выбором ВУЗа необходимо определиться с желаниями подростка, потратить достаточное количество времени и сил на поиски действительно подходящей и интересной для него профессии. Когда у подростка будет уверенность в том, что выбор института сделан именно им, лишняя тревога и напряжение уже будут проявляться в меньшей степени, поскольку появится больше уверенности в собственных силах и возможностях.

Бывает, что подросток начинает бояться ответственности и старается уйти от лишней нагрузки и тревоги, чаще всего это проявляется или уходом в себя, или поисками поддержки в компании. Обычно это случается с детьми, которые сомневаются в своих силах, возможностях и желаниях. В такие моменты нужно как можно чаще обращать внимание подростка на его успехи, победы и заслуги.
letidor.livejournal.com/201993.html

Это случается нередко. Подросток режет руки лезвием, прижигает себе тело, колет, наносит себе глубокие царапины. Иногда желание причинить себе боль переходит в навязчивую идею. Зачем они делают это? И как это связано с подростковой ?

Один из десяти подростков в США намеренно причиняет вред своему телу. Ученые проанализировали национальную базу данных по травматологии о более чем 286 тысячах подростков в возрасте 10-18 лет. За неотложной помощью обращались подростки, которые наносили себе режущие или колющие повреждения. И чаще всего это были девочки. Мальчики же иногда использовали даже огнестрельное оружие. Падение с высоты, самоудушение и отравления тоже привлекают молодежь, но реже.

В основном самоповреждения не связаны с самоубийством. Но любое повреждение - повод для родительской тревоги, поскольку подростки, которые этим занимаются, чаще совершают и настоящие попытки суицида.

Психологи пытались выяснить, почему подростки режут себя, откуда эта потребность наносить себе повреждения. Многие говорят, что это помогает им высвободить накопившееся эмоциональное напряжение и испытать облегчение. Другие говорят что подростки режут руки, потому что боль дает возможность «почувствовать себя живым».

Обычно подростки наносят себе повреждения, но не хотят, чтобы кто-то это видел, особенно родители. Поэтому они режут, колют и прижигают те части тела, которые легко скрыть под одеждой, - бедра, предплечья, грудь. Тех, кто делает это демонстративно, чтобы привлечь к себе внимание, гораздо меньше.

Именно потому, что порезы и травмы остаются незамеченными, психологическое состояние подростка тоже не попадает в сферу внимания родителей, и мало кто из детей получает необходимую помощь.

Только 5% из тех, кто наносит себе травмы, имеют психиатрический диагноз. К самоповреждениям может подталкивать депрессия, посттравматический стрессовый синдром, а также биполярное расстройство. Остальные случаи, когда подростки режут себе руки и наносят другие увечья, касаются здоровых детей в состоянии душевного смятения и одиночества.

Избавиться от привычки травмировать себя непросто.

Многим пациентам трудно прекратить наносить себе вред, потому что для них это единственный способ дать выход внутренней боли.

Поэтому важно вовремя обратить внимание на состояние подростка. Давно ли вы разговаривали с ним? Не проскальзывало ли в его речи «Хочу порезать себе руку»? Не встречалось ли в истории его интернет-запросов что-то вроде «Хочу порезать себя». Возможно, вы слышали и видели это, но принимали за неумелые попытки привлечь к себе внимание.

Не игнорируйте эти сигналы. Постарайтесь понять причину состояния подростка и попробовать помочь ему найти другой способ выразить боль. Иначе, накапливаясь, она может привести к более серьезным последствиям: психологическим травмам и даже суициду.

По материалам psychologies.ru

Как правильно охарактеризовать ситуацию, при которой люди наносят себе различные порезы или другие повреждения?

Дмитрий Пушкарев

– Имеет смысл разделить понятия самоповреждения и суицидального поведения. Во-первых, есть самоповреждение без суицидального намерения (англ. non-suicidal self-injury). По-английски его еще называют self-harm - термин перекочевал в культуру подростков, которые используют англицизм - «селфхарм». И есть суицидальное поведение. Это две разные вещи. В нашем случае мы говорим о селфхарме.

- И почему с людьми это случается?

– У самоповреждения, как и у любого поведения, как правило, есть некая функция.

Существует несколько моделей, объясняющих самоповреждающее поведение. Одна из них, которая мне ближе всего, говорит, что такое поведение чаще всего служит двум вещам. Первая - это саморегуляция. Когда у меня плохое настроение, я, как и все люди, обычно делаю что-то, чтобы почувствовать себя лучше - пойду поиграю в компьютерную игру или съем вкусный ужин, пообщаюсь с друзьями. Этому мы обучаемся с детства. Это то, что наши родители делают с нами с самого раннего детства: ребенок заплакал, мама по голове погладила, сказала - смотри, птичка полетела, а сейчас пойдем, на самокате покатаемся.

И когда родители так делают с нами раз за разом, регулируют нас, мы учимся и сами себя регулировать определенным образом - учимся просить о помощи, чтобы другие люди нас поддержали, или сами себя утешаем, делая какие-то приятные нам вещи.

Так вот, самоповреждение имеет такую интересную механику: в текущем моменте оно может помогать человеку отрегулироваться . Каким образом? Когда человек себя повреждает, в мозге выделяются так называемые эндогенные опиоиды - эндорфины, вещества, с точки зрения биохимии аналогичные морфину и героину. Они выделяются у каждого человека, это обезболивающая система - вы сильно переволновались, у вас очень стрессовая ситуация, вы можете сильно пораниться и даже не заметить этого поначалу, слишком вы захвачены ситуацией, боль придет потом. Это и есть работа такой обезболивающей системы в мозге.

Люди, употребляющие опиоидные наркотики, злоупотребляют этой системой, извне вводят вещества, которые создают ощущение покоя, комфорта и отсутствия физической и эмоциональной боли. И вот есть исследования, показывающие, что когда человек намеренно повреждает свое тело, у него происходит выработка эндорфинов. Как это ни парадоксально, но когда человек (я говорю в мужском роде, но это работает для обоих полов в равной степени) специально причиняет себе боль, он может испытывать общее ощущение облегчения страдания. Люди, которые этим занимаются, нередко говорят: я делаю так, когда испытываю сильную эмоциональную боль, и мне становится легче.

Другой механизм - отвлечение . Когда я очень сильно расстроен, я делаю себе больно, и мое внимание отвлекается: вместо того, чтобы переживать о расставании с молодым человеком, увольнении с работы, я могу сфокусироваться на боли.

В эту же копилку – самонаказание и самомотивация. Это особенно свойственно детям, воспитанным в жестких семьях с довольно жестокими родителями. Они встраивают это в свою картину мира - какой есть способ заставить меня что-то сделать? Прикрикнуть, угрожать - то, как меня заставляли взрослые в детстве. Если я не выполнил что-то, то я должен быть наказан. Если я не буду наказан, то буду чувствовать себя полным ничтожеством, а если я сам себя наказал - вроде уже полегче. То есть все это, если обобщить, про субъективную невыносимость эмоции.

- А вторая функция?

– Вообще у людей чаще всего присутствует смешение причин и функций, и нельзя четко выделить только одну-единственную. Но не всегда. Для некоторых - часто подростков - работает еще коммуникативная функция.

Например, ребенок растет в семье, в которой его интересы по каким-то причинам не очень эффективно удовлетворяются. Может быть, ребенок просто довольно замкнутый и не может рассказать о проблеме. Возможно, родители другого темперамента - и они просто не понимают таких проблем. Подросток тихий, в школе травят или никто с ним не общается, он приходит к родителям, у них никогда таких проблем не было, и они говорят: хм, да что такого, ну пойди поговори с кем-то или просто дай сдачи. Таким образом, просьбы о помощи или поддержке не срабатывают. Или у родителей свои собственные проблемы - уволили с работы, развод, еще какие-то вещи, из-за которых они не могут уделить подростку внимание и ресурсы.

А подростки в принципе склонны эмоционально дисрегулироваться - нервная система меняется, гормональная система меняется, эмоции становятся сильнее, и большинство подростков испытывает эмоции более сильные, чем они бы сами хотели и чем для них было бы комфортно. И в какой-то момент такой подросток может себя порезать. Подсмотрел где-то – в классе, в интернете, в книгах - где угодно, этого стало сейчас много. Не нужно иметь какую-то особую патологию или проблему, чтобы попробовать это сделать.

Недавняя статистика по западным странам - около 30% подростков сейчас имеют хотя бы однократный опыт самоповреждения.

И вот подросток по тем или иным причинам порезал себя, ну, накипело, родители видят порезы, хватаются за голову - Боже мой, у нашего ребеночка, оказывается, проблемы! Они становятся крайне внимательными, начинают какие-то активные действия, переводят его в другой класс или школу. Понятно, что такие вещи не бывают надолго - месяц-два, а потом все возвращается к тому, как все было.

Но мозг ребенка уже помнит, что есть способ, которым он может получить то, чего не получается добиться никак иначе. И тогда самоповреждения могут повторяться. И если окружающие его люди ведут себя таким образом: до самоповреждения - игнорируют и не поддерживают, а после - становятся теплыми, ласковыми и помогающими - это определенная дрессировка, и самоповреждение становится заученным способом коммуникации.

Зачастую коммуникативная функция и саморегуляция сопутствуют друг другу: я не могу себя отрегулировать, поэтому чувствую себя плохо и в связи с этим нуждаюсь в помощи, я режусь и окружение реагирует таким, нужным, образом. Так что резаться, получается, эффективно. Важно понимать, что это не обязательно рефлексируется самим подростком: часто человек сам не понимает, почему так неудержимо хочется снова и снова делать это, ругает себя за «плохое поведение», даже пытается сам себя наказывать… Иногда тоже посредством способов, ухудшающих ощущение эмоциональной боли и провоцирующих новые эпизоды самоповреждения.

Удовольствие посреди боли - но если эту боль убрать

- Чаще всего систематическое поведение берет начало в подростковом возрасте?

– Да, в этом возрасте эмоции становятся сильными, и эти дефициты - неумение себя успокоить или утешить другими способами - проявляются особенно ярко. Поэтому подростки экспериментируют с новыми способами - алкоголь, наркотические вещества, туда же - компьютерные игры, импульсивные покупки, переедание, диеты, многое другое.

Эти способы иногда помогают, да, но у них негативная оборотная сторона, все понятно: жизнь пройдет мимо, станешь алкоголиком и зависимым. В то же время, выпил – и чувствуешь себя более уверенным в компании; не знаешь, куда деться, скучно и не с кем погулять, потому что тебя недолюбливают одноклассники – пошел на компьютере играть, там прикольно.

Это становится работающими методами, когда уже есть довольно мощные эмоциональные потребности, но нет других понятных способов их удовлетворять.

У большинства со временем это проходит или отходит на второй план - они находят другие, более экологичные способы как-то справляться. Некоторые не находят и продолжают это делать - в результате, например, спиваются или продолжают резаться.

Есть примерная статистика - у какой доли людей такое поведение сохраняется и во взрослом возрасте, когда оно уже причиняет социальный дискомфорт?

– Самоповреждение – довольно неприятный процесс. Если спросить человека: представь, ты себя хорошо чувствуешь, у тебя нет к себе каких-то серьезных претензий, ты вполне удовлетворен тем, какой ты человек, у тебя есть ощущение собственного достоинства, есть взаимопонимание и тебя устраивают отношения с близкими и друзьями, ты способен в достаточной степени контролировать себя и свое поведение, умеешь при необходимости успокоиться, ты умеешь себя развлечь и ведешь ту жизнь, какую бы ты хотел. Если бы все это у тебя было, стал бы ты заниматься самоповреждением? Я не видел человека, который бы ответил утвердительно при такой формулировке.

Но если спросить просто - тебе это нравится? – многие говорят: да, я получаю от этого удовольствие, мне это нравится. Но это удовольствие на контрасте: мне становится легче, я чувствую себя сильным, я шрамами показываю другим людям, как я страдаю.

То есть это удовольствие посреди боли - но если эту боль убрать… Последние данные говорят, что клинически значимое расстройство в течение жизни отмечается у 4-6% людей в общей взрослой популяции, в более молодых группах процент выше: у молодых взрослых - 10%, у подростков – около 20-30%.

- Люди, как правило, повреждают себя в незаметных местах?

– Очень по-разному и зависит от контекста. Кто-то режет себя там, где никто не может заметить, кому-то важно, чтобы другие люди видели, что у него есть внутренняя боль, это такая часть идентичности.

Ты что-то скажешь, а они будут шмонать твой рюкзак

Что может сделать сам человек, занимающийся самоповреждениями, если он осознает, что он сам, вероятно, не в порядке?

– Во-первых, это психотерапия - она для этого и предназначена. Кроме того, есть очень неплохие руководства для самопомощи - это обычно такие тексты с достаточно простыми навыками «как себя успокоить», «что делать, если у вас эмоциональный кризис».

Есть две часто рекомендуемые практики. Во-первых, это разные способы отвлечься, переключиться во время кризиса. Это не глубокие вещи - как менять стиль мышления, а простые способы: стиснуть в кулаке кубик льда, он вызывает сильные физические ощущения, но не повреждает при этом. Или, например, съесть лимон.

Иногда рекомендации такого круга кажутся довольно примитивными, но это не значит, что они очевидны всем. Приведу пример: в школьном возрасте я ходил в секцию по карате и случайно обнаружил, что, когда я злюсь и много раз отжимаюсь, мой гнев уменьшается. Потом я вырос, и когда сильно злился на кого-то, уходил в другую комнату - отжиматься. Это работающая стратегия, и мне сейчас она кажется очевидной – но если бы у меня не было этого опыта в школьной секции, мне бы это, наверное, и в голову не пришло. Про кубик льда, например, я узнал, только когда стал заниматься темой самоповреждения профессионально.

Но важно понимать, что самопомощь имеет свои ограничения, и зачастую, конечно, нужна систематическая поддержка и помощь других людей, в том числе - профессионалов, чтобы научиться справляться с такими вещами.

- Близкие или партнеры такого человека могут что-то сделать? Как им правильнее реагировать?

– Если говорить про близких - советы, как поступать правильно, дать легко, гораздо сложнее их выполнить. Экспериментируют с самоповреждениями многие подростки, но в систематическое поведение это переходит не у всех, а обычно как раз у тех людей, в окружении которых нет достаточного ресурса, чтобы адекватно отреагировать и поддержать. То есть зачастую близкие просто не имеют возможности отреагировать именно таким, необходимым, образом - если бы могли, уже давно бы это сделали.

Главная рекомендация, конечно, в том, что не нужно остро реагировать сразу после эпизода самоповреждения, нужно вести себя максимально спокойно, без ажиотажа, не усугубляя таким образом ситуацию.

Я знал одну девушку, которая при недопонимании или ссоре с молодым человеком повреждала руки и приходила с этим к нему. Он становился ласковым, добрым, понимал, как ей плохо, бинтовал.

Так вот - так делать не нужно. Это увеличивает шансы, что в следующий раз, когда человек почувствует себя плохо или ему нужна будет поддержка, самоповреждение станет инструментальным способом ее получить. Ощущение заботы не должно увеличиваться непосредственно после самоповреждения. Нужно оказать физическую помощь, если это необходимо - вызвать скорую, например. Но на практике это не у всех получается - как же я могу не пожалеть свое дитятко родное.

- Не будешь ли ты, как партнер или родитель, при таком поведении казаться человеком холодным и отстраненным?

– О том и речь, поэтому многим сложно это сделать. И это большая проблема: чтобы не быть холодным и отстраненным, нужно больше заботиться до начала самоповреждения.

Систематическая проблема возникает там, где окружение не способно обеспечивать это не в экстремальном режиме. Смотрите: мать в одиночку воспитывает дочь-подростка, работает по 12 часов, девочка чувствует себя заброшенной. Маме говорят: дайте ей почувствовать, что дочка вам нужна, проводите больше времени с ребенком - например, испеките вместе торт. А мама домой приходит к полуночи, ей хочется упасть в кровать и умереть, а ей говорят - испеките торт. Проблема зачастую в этом - как найти и достать эти ресурсы.

Так или иначе, суть в следующем: прежде чем вкладывать свои ресурсы, нужно понять, в чем заключается функция при самоповреждении в конкретном случае. У одного это может быть - «мне нужно, чтобы обо мне позаботились, потому что меня обижают в школе, обеспечили некую безопасность». Кому-то, наоборот, нужна свобода - потому что 10 кружков и секций, каждый шаг расписан, «я чувствую себя как в тюрьме, а когда режусь, обретаю внутреннюю свободу».

Другому очень нужно дать понять, что его любят. То есть, пока мы не поймем, что человеку нужно на самом деле, какая функция у такого поведения, с самим поведением сложно что-то сделать. Нужно разобраться или самостоятельно, или со специалистом - а что происходит-то вообще? За таким поведением у каждого человека стоят конкретные и уникальные потребности.

И тут есть еще одна проблема - часто разобраться очень сложно, потому что подросток не хочет говорить. Или он и хотел бы, но не имеет возможности. Привожу пример: религиозная мама, неверующая или в кризисе веры дочь - вдруг всплывают, допустим, ее откровенные фотографии, которые кто-то угрожает слить в интернет. Девочка чувствует себя ужасно, но вы думаете, она маме скажет? Той маме, которая уже давно вслух лишь ужасается грехам молодежи.

Поэтому важнейшая профилактика – это строить отношения с близким таким образом, чтобы человек не боялся рассказать, что реально его беспокоит.

Помните, несколько лет назад была история с «синими китами», и многие родители бросились проверять переписку своих детей.

- И сделали еще хуже?

– Ну конечно. Это именно та история: ты что-нибудь скажешь, а тебе потом прилетит, начнут шмонать твой рюкзак и так далее. То есть должна быть атмосфера, дающая понять - после того, как ты что-то откровенно расскажешь, не случится последствий, которых ты вовсе не хотел.

Поэтому специалисты, психологи здесь в удобном положении - они в нейтралитете, они не заинтересованные лично люди. И им часто рассказывают вещи, которые не говорят родителям, мужу, близкому человеку.

Важно, чтобы терапевт имел опыт работы с этой проблемой

Если родители или партнер сами не справляются и аккуратно предлагают близкому терапию, то какой она должна быть - к кому идти?

– Есть нюансы. Важно понимать, что стадия развития психотерапии сейчас такова, что личность специалиста зачастую более важна, чем модель, в которой он работает. Есть универсальные вещи, которые делают хорошие специалисты, работающие при этом в разных терапевтических школах и разных модальностях.

В принципе существует терапия, специально разработанная под помощь людям с самоповреждениями - это диалектическая поведенческая терапия, которой я как раз занимаюсь. Изначально она была разработана для женщин с самоповреждениями, специально «заточена» под эту тему, потом ее «докрутили» и для работы с мужчинами. Протоколы для работы с самоповреждениями есть и в когнитивно-поведенческой терапии. Это более широкий термин, а диалектическая поведенческая терапия - это ее узкое ответвление. Но это не значит, что другие методы терапии не эффективны.

Существуют проблемы с исследованиями, есть проблема так называемого вердикта птицы Додо - по аналогии с «Алисой в стране чудес», где герои играли в крокет и птица Додо затем сказала: все победили и все должны получить призы.

Примерно так сейчас обстоят дела в психотерапии - мы можем найти исследования, подтверждающие эффективность практически каждого вида терапии. Все победили и все должны получить призы. И сейчас в профессиональном сообществе пытаются понять, где тот или иной метод действительно эффективен, а где его просто сильнее пролоббировали или он по историческим причинам оказался популярен в конкретной стране или в определенных профессиональных советах, отвечающих за рекомендации. Много копий ломается на эту тему.

Важно, чтобы терапевт имел опыт работы с этим кругом проблем, в какой бы модальности он ни работал - то есть опыт работы с самоповреждениями, а не только с паникой или тревогой, например.

Потому что случается, сами терапевты иногда приходят в ужас от самоповреждения или суицидальных попыток и мыслей. Не все имеют, с одной стороны, достаточную смелость, а с другой - достаточную подготовку, чтобы работать с такими вещами.

Когда родители вдруг обнаруживают, что их ребенок наносит себе повреждения, например, подросток режет руки или что-то еще в таком духе, возникает шок. Дело в том, что с детства боль у человека вызывает инстинктивный страх ее повторения вновь. Обжегся утюгом – больше к нему не полезешь. Поэтому большинству людей трудно понять, зачем другие собственноручно причиняют себе боль. И родители обычно теряются, не знают, как реагировать. Некоторые думают, что лучше игнорировать, и само пройдет, перерастет. Другие так сильно пугаются, что начинают реагировать весьма агрессивно, полагая, что угрозами, криками, выговорами, можно привести ребенка в норму. Некоторые родители пытаются обеспечить сверхконтроль – убирают все острые предметы и следят за ребенком почти 24 часа в сутки. Не помогает ни первое, ни второе, ни третье. Как быть?

Для начала понять, что происходит с ребенком?

Важно понимать, что самоповреждение в классическом варианте – это способ справиться с эмоциональным состоянием. Есть люди, внутреннее эмоциональное состояние которых так интенсивно, психическая боль так сильна, что физическая боль помогает справиться. Человек как бы замещает одну боль другой. Причем боль – вещь яркая, поэтому помогает сразу. На нее тут же перефокусируется внимание, и ребенок испытывает облегчение. Здесь задача взрослого – не обесценивать внутреннее переживание ребенка обычным "нам бы твои проблемы". Для каждого возраста свои проблемы, а почувствовать чужую боль как свою, понять ее – опция не очень-то доступная нам от природы.

Есть дети, наоборот, как бы внутренне "вымороженные". В их опыте было слишком много негативных переживаний, страдания в контакте с другими людьми, и они просто "научились" блокировать в себе чувства или эмоциональные проявления. Для них самоповреждение – способ вернуть себе хоть какие-то ощущения, почувствовать связь с телом, почувствовать себя "живыми".

Для некоторых детей – это может быть выработанным способом самоконтроля. Когда их эмоции начинают зашкаливать, то нанести вред телу и успокоиться – это приобретенный механизм контролировать свое эмоциональное состояние, не уйти "в разнос". Проблема в том, что потом этот механизм, в свою очередь, начинает контролировать человека. Подросток не научается переживать сильные эмоции иначе, другим способом. У них не вырабатывается механизм взрослой саморегуляции. Они не получают опыта справляться со стрессом, переживать эмоциональную боль адекватным для человека способом. И это тупик. Инфантильность и недоразвитие личности.

Бывает так, что это – эффект подражания. Могут нахвататься этого в интернете или на вечеринке с друзьями. Если подсмотрели это у друзей, попробовали и почувствовали, что это помогло успокоиться, – могут начать копировать. Правда, дети с нормальным гармоничным внутренним миром, у которых все ок, резать себя не будут. Им это просто не нужно. Другое дело, что это может вызвать другой эффект: на них обратили внимание, они стали центром вечеринки, их обсуждают. Вот на это можно подсесть. Если другой способ привлекать к себе внимание у подростка отсутствует. По-другому он не умеет заявить о себе. Или, может быть, не умеет вызвать сочувствие – напрямую просить о помощи не научен.

Что могут сделать родители?

Для начала сделать очевидным для ребенка, что вы в курсе происходящего и волнуетесь за него. Просто сказать ребенку, что вы знаете о том, что он делает, вас это тревожит, и вы готовы помочь, но не очень знаете, как.

По своему опыту скажу – ни разу не видела, что подросток режет руки и у него при этом полная гармония с самим собой и с жизнью. Обычно у таких детей – чудовищная неудовлетворенность собой, они несчастны, ненавидят себя по каким-то причинам. И самое главное – они не могут с этим справиться, и такому ребенку действительно нужна помощь. И здесь не столь важно фокусироваться на самом поведении, сколько учить детей осознавать, в какой момент возникает подобный саморазрушительный импульс. Какое крайне интенсивное эмоциональное состояние его вызывает. И просто помочь ребенку выработать другую стратегию выхода из подобного состояния. Помочь найти адекватный способ, как бы это сказать, … самообладания.

А еще лучше в таких случаях, все-таки, обращаться к специалитам. Помочь можно быстрее, эффективнее и, главное, можно во многом облегчить жизнь подростка в целом. И подарить ему мир с самим собой!